Оказавшись в коридоре, я опрометью бросилась в кладовую. Выбрала пару свечей потолще, вставила в медный подсвечник и вручила Адриане, выходившей из кухни.

— Зажги и поставь на стол, — велела сестре.

А сама глубоко задышала, стараясь унять сердцебиение.

— Маменька заругается, — вздохнула сестренка, но подсвечник все же взяла.

Следом из кухни показалась и Эмма. Адриана замерла, глядя на мать. Та заметила подсвечник в ее руке, поморщилась, но потом махнула рукой:

— Неси. Я возьму еще свечей. Все забываю, что их теперь можно не экономить.

Подбодренная Адриана умчалась.

— А ты иди в кухню. Табита там уже не справляется, — велела мне Эмма. — И близняшки совсем от рук отбились, не слушаются. Вот уедет этот опасный чужак, устрою им выволочку.

Вздыхая себе под нос, она направилась к лестнице. Я же вошла в кухню. Там и правда нужны были лишние руки. Юлиана и Юстина больше болтали, чем делали. Фелиция только мешалась, а старая няня не успевала метаться между кастрюль. Там пену с бульона снять, тут за бобами смотреть, чтобы не пригорели, в печь дров подбросить, пирог проверить, а чугунок с репой сдвинуть на край, пусть потихоньку преет.

Дел было по горло. Я убедила Табиту сесть за стол, отдохнуть. А сама закатала рукава, повязала фартук и встала к плите.

Разговор сестер, который смолк при моем появлении, снова продолжился. Они обсуждали, как заживут, когда семья получит деньги за мое замужество.

Внезапно что-то упало. Раздался звук бьющихся черепков, который заставил меня оглянуться.

На грязном полу у ножки стола лежала разбитая миска, а вокруг разлетелась нашинкованная капуста.

— Слепая старуха! — взвилась Фелиция.

— Фелли? — строго одернула я. — Что случилось?

Табита стояла с опущенной головой. Ее плечи дрожали, словно она с трудом сдерживала слезы.

— Это она уронила! — Фелиция ткнула пальцем в разбитую миску. — Уже ни на что не способна! Быстрее бы матушка отправила тебя в богадельню и наняла нормальных слуг.

— Уронила?

Няня опустила голову еще ниже.

— Да, госпожа. Это я виновата.

— Я же сказала тебе отдыхать.

— А я сказала отнести капусту к плите! — перебила меня Фелиция. — Теперь я старшая дочь! А ты вообще скоро уедешь.

— Прекрати, — не выдержав, я прикрикнула на сестру. — Я еще здесь и никуда не уехала. А если продолжишь так себя вести, то вообще не уеду. Ясно?

Фелиция и притихшие близняшки изменились в лице.

Я подошла к трясущейся Табите, обняла ее и усадила обратно за стол.

— Не плачь, нянюшка, — погладила ее по морщинистой руке, — никто тебя в богадельню не отправит. Леди Эмма такого не допустит, а этих трещоток не слушай.

— Как не уедешь? — с опаской выдохнула Юстина.

— А вот так! — гневно глянула на нее. — Откажусь от замужества.

— Но ты не можешь! — Фелли очнулась от шока. — Ты не посмеешь!

— С чего бы это?

— Потому что маменька так сказала. Ты должна выйти замуж за герцога, чтобы у нас были деньги!

— Да-да, — одновременно закивали близняшки.

— У нас будет много денег! — глаза Юлианы восторженно вспыхнули. — Маменька наймет полный штат горничных, лакеев, поваров, садовников, конюхов и всех, кто должен заботиться о нашем поместье.

— А ещё у нас снова будет собственный выезд! — подпрыгнула на лавке Юстина. — И обязательно золочёная карета с гербом на дверце. Маменька сказала, что видела такую в столице.

— Или мы вообще туда переедем, — мечтательно протянула Фелиция. — Зачем тратить деньги на эту развалюху. Лучше продать поместье и купить особняк недалеко от королевского двора.

Похоже, фантазии унесли моих сестер очень далеко от суровой реальности.

— Вернитесь за землю, — хмыкнула я. — Хотите жить в столице и ездить на золоченой карете? Тогда вы двое живо тут все убрали! А ты, — я ткнула в Фелицию пальцем, — бегом в кладовку. Принеси новый вилок капусты и нашинкуй, пока бульон не перекипел!

Сестры, ворча, начали подниматься. Близняшки, переругиваясь, отправились за тряпкой и метлой. Фелиция — за капустой. Спорить со мной они не посмели.

— Спасибо, госпожа, — няня шмыгнула носом. — Вот уж горюшко у леди Эммы, ни одна из родных дочерей на вас не похожа.

— Они просто еще не выросли, — я слегка улыбнулась. — Вот увидишь, они не такие плохие, как кажется.

— Ох, мне-то можете не говорить, — она покачала головой, — я ведь каждую из вас на своих руках вынянчила. Вы в свою матушку и лицом, и характером пошли. А эти вертихвостки безалаберные все в отца, да простит меня Всемогущий, — няня быстро осенила себя жестом, отводящим вредных духов. — Леди Эмма, как ни старается, не может их к порядку призвать. А вы уедете, она с ними наплачется.

Дверь кухни скрипнула.

— Не будем сейчас об этом, — быстро сказала я.

Вернулись сестры. По помрачневшим лицам было видно, что они уже и между собой успели переругаться. Зато меня теперь слушались беспрекословно. Поняли, что роскошная жизнь не так близко, как кажется.

Наконец все блюда к ужину были готовы. Осталось лишь подать их на стол.

К этому времени дождь окончательно перешёл в ливень и яростно заколотил по крыше.

Я подняла голову, прислушиваясь. Хорошо, крыша крепкая. Хотя Адриана говорила, что видела на чердаке течь. Надо будет проверить, когда гости уедут.

Хотя что это я. Они уедут только вместе со мной…