Когда проснулась во второй раз, перед глазами была все та же незнакомая комната. Старинная мебель, картины в тяжелых позолоченных рамах, стрельчатые окна, лепной потолок…

Только теперь я лежала не на софе, а на кровати с балдахином, подоткнув под щеку кружевную подушку.

Я потерла рукой лицо.

А проснулась ли я вообще? Что это за место?

В памяти всплыла толпа женщин в длинных платьях с белыми передниками и мужчина с моноклем. Но сейчас рядом никого не было. За окнами светило солнце, хотя в прошлый раз, я помнила, там было темно.

Не зная, что думать, приподнялась на кровати. В глазах все двоилось и туманилось.

Это чья-то глупая шутка или сон?

Ущипнула себя за руку. Боль была вполне ощутимой. Значит, это не сон.

А как же моя лобовая встреча с машиной? Неужели я выжила?

Логика подсказывала, что такое почти невозможно. Ведь даже если я выжила, то должна сейчас лежать в больнице, а не в комнате с лепным потолком и хрустальной люстрой, которая покачивается на толстой цепи.

“Леди Бернс…” — всплыло в голове чужое имя.

Я машинально перевела взгляд на свои руки.

Так… а куда исчез мой маникюр?

Нет, ногти были правильной формы, ухоженные и даже слегка блестели, будто покрытые бесцветным лаком. Однако это были не мои ногти и даже не мои руки…
Похожи, бесспорно. Но я не припомню у себя таких тонких, изящных пальцев, такой холеной фарфорово-белой кожи без единого пятнышка или царапинки.

Что же со мной случилось?

Задаваясь этим вопросом, я поднесла руки к лицу. Ощупала голову. На макушке обнаружился большой узел из волос. Я распустила его, и на грудь упали длинные светлые пряди.

Длинные? Светлые?!

Изумленная, я резко села. Но стоило только спустить ноги с кровати, как раздался тихий звон колокольчика.

Дверь в комнату распахнулась. На пороге появился тот самый мужчина, который пытался привести меня в чувство, сунув мне под нос раствор аммиака.

— Леди Бернс, вы проснулись!

Он буквально подлетел ко мне, несмотря на почтенный возраст и свои габариты.

— Лежите-лежите, — засуетился. — Вам сейчас нельзя вставать!

Следом за ним вошли две женщины в платьях горничных. Они застыли у изголовья кровати.

— Объясните, что происходит? — потребовала я, обводя их настороженным взглядом.

— Вы помните, кто я? — спросил мужчина вместо ответа.

Я посмотрела на него с подозрением.

— Вчера вы сказали, что вы доктор Вокс, придворный лекарь.

— Все верно! — выдохнул он с облегчением. Затем поддернул брюки и сел на стул рядом с кроватью. — Позвольте вашу руку, я сосчитаю пульс.

— Пожалуйста, — хмыкнула я.

Доктор Вокс взял мое запястье двумя пальцами, будто боялся, что я его покусаю.

— Леди Бернс, вы помните, что произошло этой ночью? — он вгляделся в мои глаза.

Снова он называет меня этим именем. Но я никакая не леди и вовсе не Бернс. Меня зовут…

Вместо собственного имени в памяти была пустота.

— Простите, — пробормотала я, потрясенная этим открытием, — но, кажется, я не помню, как меня зовут…

— Ох, это видимо последствия яда, которым вас опоили.

— Яда?! — по спине побежал холодок. — Какого яда?

Доктор вздохнул:

— Видите ли, вчера на вас и вашу сестру было совершено покушение.

У меня внутри все застыло. Вспомнилось, что вчера он тоже говорил о сестре. Но у меня нет ни сестер, ни братьев. И не было никогда. Я вообще из детдома!

— Убийца, похоже, не знал, кто из вас избранница нашего принца, — продолжил он, отпуская мое запястье. — Поэтому попытался убить обоих. Так, пульс в норме. Позвольте вашу шею, леди. Вот так, приподнимите голову. Стража нашла вашу сестру мертвой, под окнами спальни. Возможно ее вытолкнули. А вы лежали здесь на полу, без сознания. Рядом были осколки чаши, из которой вы, видимо, и выпили яд.

Говоря это, он зачем-то ощупал мои лимфоузлы под подбородком и удовлетворенно кивнул:

— Физически вы здоровы.

Ну спасибо, а то я не знала.

— Погодите, мою… сестру вытолкнули из этой комнаты? — в голове мелькнула беспокойная мысль.

— Да, именно так.

Я глянула в сторону окон. Все три были в одной стене, и центральное, насколько помню, ночью было открыто.

— А я где лежала?

— Аккурат под этим окном. Я сам лично видел, как его высочество вас поднимал.

— Кто?

— Его высочество, — терпеливо повторил доктор Вокс. — Наш принц. Единственный сын и наследник его королевского величества Хильдегарда Шестого — Вильхард Лионесский.

Слово “принц” вызвало у меня нервный смешок и стойкое чувство, что я попала в дурдом. Ну какие принцы? Они только в сказках! Однако судя по тону, доктор совсем не шутил.

— Ладно. А что насчет тех осколков? Куда они делись?

Сейчас паркет под окнами был чист и блестел так, что глазам было больно.

— Разумеется их забрала стража. Отдадут дознавателям, пусть те выясняют, чем вас опоили и кто. Меня больше волнует другое. Леди Бернс…

Взволнованные нотки в его голосе заставили меня тревожно заерзать.

— Да?

— Вы помните вашу сестру?

— Нет.

— И не помните, что вы с ней близнецы?

— Нет.

— Это плохо. Очень-очень плохо.

Лицо доктора Вокса стало несчастным.

Я снова почувствовала тревогу.

— Объясните.

Он глянул поверх моей головы на горничных, будто ища у них поддержки. Потом в очередной раз вздохнул и сказал:

— Видите ли, леди Бернс… Вчера во дворце был финал отбора невест. Из ста лучших девушек королевства наш принц выбрал ту, которая станет его женой, и объявил имя этой счастливицы. Ее зовут Виктория Бернс.