Застонав, я хотела повернуться на бок и натянуть одеяло до самой макушки. Но кто-то внезапно удержал меня за плечо.

Сквозь сон и шум ливня я услышала голос. Незнакомый и мужской, он звучал будто издалека, постепенно усиливаясь:

— Леди Бернс! Леди Бернс, вы меня слышите? Давайте, милочка, приходите в себя, только вашей смерти нам не хватало!

В нос ударила едкая вонь. Она пробрала до самых мозгов, заставив меня вскрикнуть и подскочить на кровати. А через миг я застыла, ошарашенно глядя перед собой и не веря своим глазам. Весь сон как рукой смело.

Место, в котором я оказалась, могло быть чем угодно… только не комнатой в общаге, где я жила последние пять лет…

Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: я лежу не в своей кровати, а на софе с фигурной деревянной спинкой. Справа — три высоких стрельчатых окна, одно из которых распахнуто, и ветер треплет газовые занавески. Слева — громоздкая резная этажерка с толстыми книгами и массивный секретер, какие перестали выпускать еще в позапрошлом веке. Вокруг софы взволнованно толпятся незнакомые женщины в длинных черных платьях с белыми передниками. А надо мной склонился немолодой, довольно упитанный мужчина с седыми бакенбардами.

Он был в коричневом сюртуке с кожаными нашивками на локтях. Из-под расстегнутого сюртука виделся жилет, а правом глазу незнакомца поблескивал самый настоящий монокль.

— Я сплю? — удивленно уставилась на него.

Затем перевела взгляд на себя.

На мне, вместо шелковой пижамки, белел непонятный длинный саван из толстой фланели. Рукава спускались до кончиков пальцев, а ворот, которого я потрясенно коснулась, был наглухо задраен до самого подбородка.

Не припомню такого у себя в гардеробе…

— Нет, но вы чуть не умерли! — с облегчением ответил мужчина.

Одна из женщин протянула ему небольшой саквояж, куда он убрал флакончик, который держал в руках. Я проводила взглядом его движение и с запозданием поняла: именно этот флакончик так сильно вонял, что заставил меня проснуться.

Только проснулась ли я? Непохоже…

— А где это я?

— Как где, во дворце, конечно.

— А вы кто?

— Я придворный лекарь. Можете звать меня доктор Вокс.

— Лекарь?.. Придворный?.. Ага…

Нет, это точно сон. Привидится же такое! Наверное, надо меньше читать фэнтези перед сном…

Мужчина глянул на меня с неприкрытым сочувствием. Так обычно смотрят на душевнобольных.

Я напряглась. Этот взгляд мне не понравился.

— К сожалению, вынужден сообщить вам печальную новость, — заговорил доктор Вокс трагическим тоном.

У меня внезапно сперло дыхание.

— Какую? — спросила чуть слышно.

— Ваша сестра, — пауза, вздох. — Ее травмы оказались несовместимы с жизнью…

Мои глаза увеличились втрое.

— Сестра? — я резко села.

Перед глазами все поплыло. Пришлось откинуться на подушку, которую мне тут же подсунула одна из женщин, прикрыть глаза ладонью и со стоном переспросить:

— Какая еще сестра? Вы о чем?

— Ваша, леди. В связи с этим у меня к вам вопрос. Вы леди Виктория или леди Вирджиния?

Я убрала ладонь и уставилась на лекаря в немом изумлении. Пару секунд мозг пытался переварить услышанное, наконец я осторожно уточнила:

— Простите… кто?

С губ доктора Вокса сорвался еще один вздох. На этот раз нервный:

— Вы леди Виктория или леди Вирджиния? Это очень важно!

— Я не та и не та. Вы что-то напутали.

— Я ничего не напутал, — он покачал головой. — Вы леди Бернс, дочь лорда Бардлея Бернса из Бернстайна.

— Это шутка? — нахмурилась я.

Слишком реальный сон. Это уже начинало пугать.

— Никаких лордов не знаю, — продолжила, ощущая, как нарастает нервозность. — Меня зовут…

Резкий приступ боли пронзил виски и не дал мне договорить.

Я с криком схватилась за голову. Мир вокруг потемнел, а следом перед глазами яркими вспышками замелькали картинки: хлещет дождь, я спешу в универ и безнадежно опаздываю. А ведь сегодня защита диплома! Как я могла все проспать?! Это все Юлька! Она виновата: пошли в клуб да пошли в клуб. Вот и сходили!

Ругая себя, несусь через дорогу.

Яркий свет бьет по глазам. Слышу визг тормозов. Ощущаю удар…

Огромная сила выбивает землю у меня из-под ног. Короткое чувство полета — и снова удар. Теперь уже об асфальт. Падаю прямо в лужу. Зонт отлетает на несколько метров. Он лимонно-желтый — единственное яркое пятно в серой пелене дождя, размывшей улицу. Хочу дотянуться к нему — и не могу. Делаю усилие, но тело не слушается. Оно будто чужое. А раскрытый зонт приковывает мой взгляд.

Желтый зонт. Серая улица. Дождь…

Это последнее, что я помню.

Неужели я умерла? Быть такого не может! Вот же я живая, здоровая и, насколько чувствую, целая!

Вспышки перед глазами ускорились. Словно в зеркале или, скорее, безумном кино я увидела себя со стороны. Казалось, кто-то запустил время вспять. Вот рыжая краска исчезает с моих волос, начиная с их кончиков, открывает природный блонд. Исчезает загар, исчезают веснушки. Даже шрамик с подбородка, который я заработала, упав с крыльца в пять лет. Волосы удлиняются, с бровей испаряется татуаж, а само лицо то раздваивается, то сливается в одно, то превращается в карусель одинаковых лиц…

…Эти лица неслись перед глазами бесконечной вереницей, все быстрее и быстрее. Пока не превратились в одно слепящее пятно света.

— Леди Бернс! Леди Бернс! — звучал в ушах назойливый голос. — Леди Бернс, вы меня слышите?

— Я не леди… не Бернс… я… — хотела сказать.

Но с губ сорвался бессмысленный хрип.

Боль в висках стала почти нестерпимой. Будто кто-то вставил мне в мозг раскаленную спицу.

Я попыталась встать. Правда, не зная, куда и зачем. Но под ногами не было пола.
Меня охватило странное чувство. Миг — и я падаю в пустоту.

А потом свет померк.